Аннотация к эпизоду
История о жестоком безжалостном вельможе и невинном создании, вынужденном рискнуть всем ради спасения семьи.17.
— Неужели не нашлось настоящего мужчины, чтобы спасти её? — в негодовании вскричал Кристиан.
— Некоторые пытались, но коварный злодей — кого подкупил, а кого запугал, — хмуро ответил рассказчик.
— И она стала женой этого страшного человека? — не удержалась от горестного восклицания Джейн. — Какой ужас!
— Но это ещё не всё, — зловеще сообщил трактирщик, грозя кому-то неведомому указательным пальцем, а, может быть, призывая окружающих не мешать и слушать дальше: — Отец Изабеллы, узнав, какой ценой ему досталась свобода, заболел от горя. Ни он, ни его близкие не позаботились о том, чтобы забрать у бессердечного богача векселя. И сразу же после свадьбы он этим воспользовался, потребовав у несчастной семьи уплаты долгов. Больного полковника отправили в тюрьму, где он скончался от горя, а вскоре за ним последовала и бедная жена. Осиротевших детей отдали в приют. И сколько не умоляла несчастная девушка пощадить родных, злодей был непреклонен. Теперь-то, когда она стала его женой, он показал истинное обличье!
— Он погубил и её? — сжал кулаки Джеймс.
— И нет, и да. Сначала увёз подальше от тех, кто хоть чем-то мог ей помочь — в один из многочисленных замков в Шотландии. Так как дряхлеющий развратник был к тому же ужасно ревнив, то даже не разрешил юной леди взять с собой кого-либо из прежних слуг. Он усилил охрану из отъявленных головорезов и приказал глаз не спускать с прелестной госпожи. Даже подумать страшно, как жилось этому невинному возвышенному созданию у безобразного, жестокого и грубого тирана! Наверное, очень уж горько и тяжело, если она решилась на это.
— На что? — воскликнули друзья в один голос.
— Вельможа собирал в замке уйму всяких дорогостоящих вещей, достававшихся ему за бесценок после гибели и разорения бывших хозяев. Среди них была старинная книга в кожаном переплёте. Её владелец по доносу был брошен в тюрьму. Поговаривали, на суде он умолял не открывать ужасную книгу, если им дорога жизнь.
Бездушный вельможа, выслушав эти слова, только рассмеялся. Ему не нужно было содержание, его привлекала цена, которую дадут за чудесную вещь. А посмотреть было на что! На чёрной обложке ярко выступали рубиново-красные магические знаки. Сверху и снизу книга была закрыта на две массивные золотые застёжки. Любой ценитель-коллекционер мог отвалить приличную сумму за такую красоту!
… Вскоре он забыл о диковинной вещице. Она валялась среди груды драгоценных безделушек, собранных в одной из многочисленных комнат замка.
Когда муж был в отъезде, Изабелла нашла колдовскую книгу. Что уж она там прочитала, не знаю, но только, когда её мучитель вернулся, то не узнал ни замка, ни жены.
Рассказчик произнёс это таким тоном, что слушатели невольно вздрогнули.
— Что? — не выдержал затянувшейся паузы Кристиан. — Говорите!
18.
— Страшно даже подумать, чем пришлось пожертвовать бедняжке, чтобы овладеть колдовским мастерством. Но красавица была слишком упорна в достижении цели. Ей ужасно надоело, что с ней обращаются как с вещью. Живя с бездушным злодеем, она видела вокруг только подлость и ложь. Он оскорблял и унижал молодую жену, не зная, что в груди у неё постепенно вырастал протест и возмущение. Бежать она не могла: сторожа охраняли её день и ночь. Да, и куда бежать? У неё не осталось на свете никого, кто помог бы и посочувствовал: ни родных, ни друзей.
К тому же местные жители вряд ли стали бы помогать английской графине, да ещё дочери полковника. Так уж вышло, что шотландцы и англичане много лет враждовали между собой, хоть и были соседями. Получалось, что у юной леди не было иного выхода, как обратиться за помощью к тёмной магии, а заодно к неведомому, но опасному потустороннему миру.
Так сложилось, что колдовская книга явилась для несчастной хоть каким-то выходом из создавшегося положения.
Её мучитель ненавидел всех вокруг, а она уже больше не могла выносить его — жадного, гадкого и развратного старика.
А, может быть, гордая аристократка просто хотела отомстить за гибель своей семьи?
Джейн незаметно утёрла кружевным платочком слезинки. Ей было страшно и тревожно. И так жаль бедняжку Изабеллу.
Джеймс взглянул на неё и прошептал:
— О времена! О нравы!
Трактирщик кивнул и выпалил:
— Постепенно прекрасная добрая девушка превратилась в коварную злую искусительницу, уничтожающую всё, что вставало на её пути.
Вскоре её палач оказался запертым в подземелье, а его верные слуги беспрекословно выполняли все приказы красавицы-госпожи.
С тех пор замок превратился в страшное и опасное место. Там собирались мерзавцы всех мастей и устраивали оргии. Каждый из них готов был пожертвовать жизнью ради малейшей прихоти жестокой красавицы.
— Ой, — вырвалось у Джейн, а её брат процедил сквозь зубы: — Лучше бы они готовы были ради неё отдать жизнь, когда это было ей так необходимо.
Юноша никак не мог поверить, что прекрасная незнакомка на портрете, благородная Изабелла, пожертвовавшая счастьем ради отца, мачехи, а также сводных братьев и жестокая повелительница замка — одно и то же лицо.
— Нет. Не может быть, — пробормотал репортёр, повидавший за время работы в издательстве немало невесёлых историй. — Она не могла!
Джеймс и Джейн переглянулись. Они тоже находились под впечатлением удивительной истории с таким энтузиазмом рассказанной трактирщиком.
Будучи, прежде всего, учёным, привыкшим полагаться на факты, а не на эмоции, Джеймс в глубине души прекрасно понимал, что такие легенды служат для привлечения падких на всё необычное туристов. И, тем не менее, историк никак не мог избавиться от ощущения, что рассказчик говорит чистую правду.
«Будто бы сам побывал там», — подумал Джеймс и попытался отогнать от себя эти странные мысли.
19.
Джейн была девушкой добропорядочной и сердечной. История юной Изабеллы растревожила её, поэтому она поторопила трактирщика:
— А дальше? Что было после? Неужели всё настолько ужасно?
— Да. Это всё очень тяжело, — пробормотал хозяин трактира, не спускавший с Кристиана странно горевшего взгляда.
Джеймс вздрогнул. Ему на минуту показалось, что трактирщик находится в каком-то длительном трансе или под воздействием каких-то психотропных препаратов.
«Фу, ты, — юноша попытался унять беспокойство, нараставшее в нём словно снежный ком. — Словно зомби какой-то? Неужели он каждому посетителю так эмоционально рассказывает эту историю? Предостаточно, должно быть желающих проникнуть в замок, чтобы раскрыть тайну заколдованной красавицы и несметных богатств её мужа-злодея. Приходилось признать, что рассказывает он мастерски! Просто мурашки по кожи. А посетители заворожённо внимают ему, раскрыв рты. А ведь, по сути, это легенда. И ничего более.
Джеймс нагнулся к уху Джейн и шепнул:
— Одному Богу известно, как было на самом деле.
— Ты прав, — согласилась она. — Но, знай я заранее, куда занесёт нас в тот дождливый вечер, лучше бы осталась на вокзале. Дождалась бы поезда и вернулась домой.
Чтобы стряхнуть наваждение и хоть немного прийти в себя, Джеймс незаметно отодвинулся чуть в сторону и обвёл взглядом трактир.
Посетители преспокойно занимались каждый своим делом. Всё было буднично, тихо и слишком спокойно. Словно кто-то невидимый наблюдал за всем происходящим со стороны, осторожно дёргая за необходимые ему веревочки.
— Дожил, — попытался ободрить себя известный историк. —У меня паранойя! Не хватало ещё, чтобы привидения мерещиться начали!
Тут до него донёсся голос умелого повествователя:
— Сколько прекрасных молодых людей, попадая в замок, поддавались её чарам.
Джеймс поглядел на трактирщика и похолодел. Тот был словно одержим неведомым, но коварным духом. Да и друзья его не лучше. Брат с сестрой внимательно слушали, не в силах прерваться, чтобы допить остывший чай и доесть начатый мясной пирог, заказанный ими у хозяина.
— Они готовы были пожертвовать ради графини де Торси честью, славой, состоянием. Шли на предательство и преступления, чтобы добиться её благосклонности. Но она только смеялась в ответ и постоянно требовала всё новых и новых доказательств их верности. Её сердце стало холодным как лёд, а красота не угасала с годами, а, наоборот, приобретала роковую, ослепительную прелесть. Мужчины в её присутствии теряли силу воли и готовы были погибнуть, если того пожелает их повелительница. Но леди желала только безграничной власти и денег, а ради этого не останавливалась ни перед чем. Никто не мог устоять перед её чарами.
В эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появились новые посетители. Рассказчик так неожиданно прервал свой рассказ, что слушатели вздрогнули от внутреннего напряжения. А толстяк потерянно обвел трактир затуманенным взглядом.
Но призывный звон монет оказался сильнее. Он-то и привёл хозяина трактира в чувство. Сознание постепенно возвращалось к нему, хотя голова ещё продолжала кружиться.
Толстяк, словно выполнив одному ему известную тяжёлую миссию, неловко вскочил и, пошатываясь, направился к новым клиентам, оставив посетителей в полном недоумении.
20.
А слушателям всё ещё казалось, что они побывали на одном из спиритических сеансов, некогда столь популярных в великосветских кругах прошлого века.
Происходящее можно было сравнить с умелым гипнозом, телепатическим подчинением воли и сознания.
Несколько минут они пребывали в глубокой задумчивости и сомнениях:
— Неужели подобное было на самом деле? — тихо поинтересовалась Джейн.
— Было? — вскипел Джеймс. — И продолжает происходить! Да, что с вами такое? Зашли в трактир согреться и перекусить, а вместо этого сидим, развесив уши. Право слово, этому человеку на сцене выступать, а не в трактире торговать!
— Ты прав, — сразу согласилась Джейн, которую всё это время не оставляли смутные предчувствия надвигающейся опасности. Девушка не могла объяснить беспричинной тревоги, поэтому произнесла срывающимся голосом: — Завтра же уезжаем отсюда, ладно, Кристиан?
Брат угрюмо молчал.
— Приди в себя! — сестра сжала его руку.
Юноша очнулся от задумчивости:
— Вы идите, я побуду тут немного.
— Зачем? — насторожились Джеймс и Джейн.
— Мне надо кое-что уточнить, — заупрямился Кристиан.
— Уточняй при нас, — Джеймс измерил друга подозрительным взглядом. Он не очень верил подобной ерунде и мистике, но отрицать тот факт, что о роковых женщин существовало множество мифов, не мог. Та же Клеопатра, леди Макбет, Лукреция Борджиа, Иродиада. О таких женщинах писал Эсхил в своих «Жрицах» и Готье в новелле о прекрасной явайке. А ещё учёному-исследователю почему-то передалось волнение Джейн. И он, как верный друг, не собирался бросать Кристиана в столь непонятном состоянии. Портрет явно произвёл на известного репортёра, если не магическое, то какое-то странное действие. А рассказ трактирщика подлил масла в огонь. Оставалось только гадать, что выкинет непредсказуемый бесстрашный приятель.
Даже родная сестра Кристиана, ради которой суровый учёный готов был на любые подвиги, не могла предвидеть, как поведёт себя старший брат. Джеймс понимал, что приятель продолжит расследование. Какие неприятности это им сулит? Никому неизвестно. Одно Джеймс знал точно, что Джейн не допустит, чтобы он подвергал себя опасности, в доказательство своей любви к ней.
«Как поступить? — огорчённо размышлял юноша. — Что предпринять?»
И тут сладкоречивый трактирщик опять подошёл к ним. Джеймс насторожился, ожидая очередного подвоха.
— Неужели не нашлось настоящего мужчины, чтобы спасти её? — в негодовании вскричал Кристиан.
— Некоторые пытались, но коварный злодей — кого подкупил, а кого запугал, — хмуро ответил рассказчик.
— И она стала женой этого страшного человека? — не удержалась от горестного восклицания Джейн. — Какой ужас!
— Но это ещё не всё, — зловеще сообщил трактирщик, грозя кому-то неведомому указательным пальцем, а, может быть, призывая окружающих не мешать и слушать дальше: — Отец Изабеллы, узнав, какой ценой ему досталась свобода, заболел от горя. Ни он, ни его близкие не позаботились о том, чтобы забрать у бессердечного богача векселя. И сразу же после свадьбы он этим воспользовался, потребовав у несчастной семьи уплаты долгов. Больного полковника отправили в тюрьму, где он скончался от горя, а вскоре за ним последовала и бедная жена. Осиротевших детей отдали в приют. И сколько не умоляла несчастная девушка пощадить родных, злодей был непреклонен. Теперь-то, когда она стала его женой, он показал истинное обличье!
— Он погубил и её? — сжал кулаки Джеймс.
— И нет, и да. Сначала увёз подальше от тех, кто хоть чем-то мог ей помочь — в один из многочисленных замков в Шотландии. Так как дряхлеющий развратник был к тому же ужасно ревнив, то даже не разрешил юной леди взять с собой кого-либо из прежних слуг. Он усилил охрану из отъявленных головорезов и приказал глаз не спускать с прелестной госпожи. Даже подумать страшно, как жилось этому невинному возвышенному созданию у безобразного, жестокого и грубого тирана! Наверное, очень уж горько и тяжело, если она решилась на это.
— На что? — воскликнули друзья в один голос.
— Вельможа собирал в замке уйму всяких дорогостоящих вещей, достававшихся ему за бесценок после гибели и разорения бывших хозяев. Среди них была старинная книга в кожаном переплёте. Её владелец по доносу был брошен в тюрьму. Поговаривали, на суде он умолял не открывать ужасную книгу, если им дорога жизнь.
Бездушный вельможа, выслушав эти слова, только рассмеялся. Ему не нужно было содержание, его привлекала цена, которую дадут за чудесную вещь. А посмотреть было на что! На чёрной обложке ярко выступали рубиново-красные магические знаки. Сверху и снизу книга была закрыта на две массивные золотые застёжки. Любой ценитель-коллекционер мог отвалить приличную сумму за такую красоту!
… Вскоре он забыл о диковинной вещице. Она валялась среди груды драгоценных безделушек, собранных в одной из многочисленных комнат замка.
Когда муж был в отъезде, Изабелла нашла колдовскую книгу. Что уж она там прочитала, не знаю, но только, когда её мучитель вернулся, то не узнал ни замка, ни жены.
Рассказчик произнёс это таким тоном, что слушатели невольно вздрогнули.
— Что? — не выдержал затянувшейся паузы Кристиан. — Говорите!
18.
— Страшно даже подумать, чем пришлось пожертвовать бедняжке, чтобы овладеть колдовским мастерством. Но красавица была слишком упорна в достижении цели. Ей ужасно надоело, что с ней обращаются как с вещью. Живя с бездушным злодеем, она видела вокруг только подлость и ложь. Он оскорблял и унижал молодую жену, не зная, что в груди у неё постепенно вырастал протест и возмущение. Бежать она не могла: сторожа охраняли её день и ночь. Да, и куда бежать? У неё не осталось на свете никого, кто помог бы и посочувствовал: ни родных, ни друзей.
К тому же местные жители вряд ли стали бы помогать английской графине, да ещё дочери полковника. Так уж вышло, что шотландцы и англичане много лет враждовали между собой, хоть и были соседями. Получалось, что у юной леди не было иного выхода, как обратиться за помощью к тёмной магии, а заодно к неведомому, но опасному потустороннему миру.
Так сложилось, что колдовская книга явилась для несчастной хоть каким-то выходом из создавшегося положения.
Её мучитель ненавидел всех вокруг, а она уже больше не могла выносить его — жадного, гадкого и развратного старика.
А, может быть, гордая аристократка просто хотела отомстить за гибель своей семьи?
Джейн незаметно утёрла кружевным платочком слезинки. Ей было страшно и тревожно. И так жаль бедняжку Изабеллу.
Джеймс взглянул на неё и прошептал:
— О времена! О нравы!
Трактирщик кивнул и выпалил:
— Постепенно прекрасная добрая девушка превратилась в коварную злую искусительницу, уничтожающую всё, что вставало на её пути.
Вскоре её палач оказался запертым в подземелье, а его верные слуги беспрекословно выполняли все приказы красавицы-госпожи.
С тех пор замок превратился в страшное и опасное место. Там собирались мерзавцы всех мастей и устраивали оргии. Каждый из них готов был пожертвовать жизнью ради малейшей прихоти жестокой красавицы.
— Ой, — вырвалось у Джейн, а её брат процедил сквозь зубы: — Лучше бы они готовы были ради неё отдать жизнь, когда это было ей так необходимо.
Юноша никак не мог поверить, что прекрасная незнакомка на портрете, благородная Изабелла, пожертвовавшая счастьем ради отца, мачехи, а также сводных братьев и жестокая повелительница замка — одно и то же лицо.
— Нет. Не может быть, — пробормотал репортёр, повидавший за время работы в издательстве немало невесёлых историй. — Она не могла!
Джеймс и Джейн переглянулись. Они тоже находились под впечатлением удивительной истории с таким энтузиазмом рассказанной трактирщиком.
Будучи, прежде всего, учёным, привыкшим полагаться на факты, а не на эмоции, Джеймс в глубине души прекрасно понимал, что такие легенды служат для привлечения падких на всё необычное туристов. И, тем не менее, историк никак не мог избавиться от ощущения, что рассказчик говорит чистую правду.
«Будто бы сам побывал там», — подумал Джеймс и попытался отогнать от себя эти странные мысли.
19.
Джейн была девушкой добропорядочной и сердечной. История юной Изабеллы растревожила её, поэтому она поторопила трактирщика:
— А дальше? Что было после? Неужели всё настолько ужасно?
— Да. Это всё очень тяжело, — пробормотал хозяин трактира, не спускавший с Кристиана странно горевшего взгляда.
Джеймс вздрогнул. Ему на минуту показалось, что трактирщик находится в каком-то длительном трансе или под воздействием каких-то психотропных препаратов.
«Фу, ты, — юноша попытался унять беспокойство, нараставшее в нём словно снежный ком. — Словно зомби какой-то? Неужели он каждому посетителю так эмоционально рассказывает эту историю? Предостаточно, должно быть желающих проникнуть в замок, чтобы раскрыть тайну заколдованной красавицы и несметных богатств её мужа-злодея. Приходилось признать, что рассказывает он мастерски! Просто мурашки по кожи. А посетители заворожённо внимают ему, раскрыв рты. А ведь, по сути, это легенда. И ничего более.
Джеймс нагнулся к уху Джейн и шепнул:
— Одному Богу известно, как было на самом деле.
— Ты прав, — согласилась она. — Но, знай я заранее, куда занесёт нас в тот дождливый вечер, лучше бы осталась на вокзале. Дождалась бы поезда и вернулась домой.
Чтобы стряхнуть наваждение и хоть немного прийти в себя, Джеймс незаметно отодвинулся чуть в сторону и обвёл взглядом трактир.
Посетители преспокойно занимались каждый своим делом. Всё было буднично, тихо и слишком спокойно. Словно кто-то невидимый наблюдал за всем происходящим со стороны, осторожно дёргая за необходимые ему веревочки.
— Дожил, — попытался ободрить себя известный историк. —У меня паранойя! Не хватало ещё, чтобы привидения мерещиться начали!
Тут до него донёсся голос умелого повествователя:
— Сколько прекрасных молодых людей, попадая в замок, поддавались её чарам.
Джеймс поглядел на трактирщика и похолодел. Тот был словно одержим неведомым, но коварным духом. Да и друзья его не лучше. Брат с сестрой внимательно слушали, не в силах прерваться, чтобы допить остывший чай и доесть начатый мясной пирог, заказанный ими у хозяина.
— Они готовы были пожертвовать ради графини де Торси честью, славой, состоянием. Шли на предательство и преступления, чтобы добиться её благосклонности. Но она только смеялась в ответ и постоянно требовала всё новых и новых доказательств их верности. Её сердце стало холодным как лёд, а красота не угасала с годами, а, наоборот, приобретала роковую, ослепительную прелесть. Мужчины в её присутствии теряли силу воли и готовы были погибнуть, если того пожелает их повелительница. Но леди желала только безграничной власти и денег, а ради этого не останавливалась ни перед чем. Никто не мог устоять перед её чарами.
В эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появились новые посетители. Рассказчик так неожиданно прервал свой рассказ, что слушатели вздрогнули от внутреннего напряжения. А толстяк потерянно обвел трактир затуманенным взглядом.
Но призывный звон монет оказался сильнее. Он-то и привёл хозяина трактира в чувство. Сознание постепенно возвращалось к нему, хотя голова ещё продолжала кружиться.
Толстяк, словно выполнив одному ему известную тяжёлую миссию, неловко вскочил и, пошатываясь, направился к новым клиентам, оставив посетителей в полном недоумении.
20.
А слушателям всё ещё казалось, что они побывали на одном из спиритических сеансов, некогда столь популярных в великосветских кругах прошлого века.
Происходящее можно было сравнить с умелым гипнозом, телепатическим подчинением воли и сознания.
Несколько минут они пребывали в глубокой задумчивости и сомнениях:
— Неужели подобное было на самом деле? — тихо поинтересовалась Джейн.
— Было? — вскипел Джеймс. — И продолжает происходить! Да, что с вами такое? Зашли в трактир согреться и перекусить, а вместо этого сидим, развесив уши. Право слово, этому человеку на сцене выступать, а не в трактире торговать!
— Ты прав, — сразу согласилась Джейн, которую всё это время не оставляли смутные предчувствия надвигающейся опасности. Девушка не могла объяснить беспричинной тревоги, поэтому произнесла срывающимся голосом: — Завтра же уезжаем отсюда, ладно, Кристиан?
Брат угрюмо молчал.
— Приди в себя! — сестра сжала его руку.
Юноша очнулся от задумчивости:
— Вы идите, я побуду тут немного.
— Зачем? — насторожились Джеймс и Джейн.
— Мне надо кое-что уточнить, — заупрямился Кристиан.
— Уточняй при нас, — Джеймс измерил друга подозрительным взглядом. Он не очень верил подобной ерунде и мистике, но отрицать тот факт, что о роковых женщин существовало множество мифов, не мог. Та же Клеопатра, леди Макбет, Лукреция Борджиа, Иродиада. О таких женщинах писал Эсхил в своих «Жрицах» и Готье в новелле о прекрасной явайке. А ещё учёному-исследователю почему-то передалось волнение Джейн. И он, как верный друг, не собирался бросать Кристиана в столь непонятном состоянии. Портрет явно произвёл на известного репортёра, если не магическое, то какое-то странное действие. А рассказ трактирщика подлил масла в огонь. Оставалось только гадать, что выкинет непредсказуемый бесстрашный приятель.
Даже родная сестра Кристиана, ради которой суровый учёный готов был на любые подвиги, не могла предвидеть, как поведёт себя старший брат. Джеймс понимал, что приятель продолжит расследование. Какие неприятности это им сулит? Никому неизвестно. Одно Джеймс знал точно, что Джейн не допустит, чтобы он подвергал себя опасности, в доказательство своей любви к ней.
«Как поступить? — огорчённо размышлял юноша. — Что предпринять?»
И тут сладкоречивый трактирщик опять подошёл к ним. Джеймс насторожился, ожидая очередного подвоха.
